Выпавшие из детства?(Часть 2

Психология Норин написал " Завершающая часть опытного исследования. В этой части представлен анализ и сопоставление данных анкетирования, проведенного на этом сайте в январе-марте 2006 г. Более детальный вариант, включающий в себя графики сопоставленных анкетных данных, можно увидеть в разделе "Файлы" - файл "Выпавшие из детства", представляющий собой полный вариант работы, состоящей из двух частей.

Практикум
Итак, все исследователи едины в том, что корни изучаемого нами явления произрастают из детства. Травма ли связанная с перенесенными шлепками, отчуждение или, наоборот, излишняя опека матери, конфликт с отцом или же, напротив, дефицит отцовского общения, подсмотренное наказание или литературный отрывок, стечение обстоятельств жизни или же случайность – что бы ни послужило толчком, это должно произойти в детстве. Так ли это на самом деле? Быть может все поиски истоков суть бесплодные домыслы, а на самом деле нет никакой причины, но есть врожденная особенность индивидуальной психики?


Чтобы ответить на эти вопросы, а заодно и проверить выводы психологов, было проведено небольшое исследование – опрос на сайте любителей направления спанкинга, связанного с литературными произведениями и дискуссиями на тему телесных наказаний в детстве.

Разрабатывая анкету для опроса, мы старались учесть все затронутые психологами факторы возникновения спанкинг-фетиша. В вопросник были включены вопросы, касающиеся возраста осознания пристрастия, особенностей семейной ситуации в детстве, а также характера восприятия, отождествления себя с одной из ролей в спанкинг- сцене. Итак, было получено 142 анкеты, которые обрабатывались методом факторного анализа и методом выделения и анализа категорий.

Фактор 1. Возраст осознания.

Самый первый вопрос, конечно же, касался возраста, в котором происходило осознание интереса к порке. Согласно полученным данным лишь 5% анкетируемых помнит о том, что порка интересовала их в возрасте до 5 лет. 24% осознало свое пристрастие в 5-8 лет. Наибольшее количество опрашиваемых – 40% проявило впервые устойчивый интерес к порке в 9-12 лет. (Следует отметить, что 9-12 лет есть так называемый предпубертатный возраст, когда формируемая ориентация выбирает свой объект, накануне вступления в пубертатный период - период полового созревания). 15,5% определились в своем интересе в возрасте 13-15 лет и 13% позже 16 лет. То есть, 70% опрошенных почувствовали свой интерес к спанку в возрасте до 13 лет. О чем говорят эти данные? Попробуем поразмышлять.

Прежде всего, мы можем условно выделить три стратегии развития процесса формирования спанкфетиша по отношению к психосексуальному развитию.
#

1 стратегия. Соответствующая. Для этого типа характерны совпадение возраста осознания значения порки с возрастом появления эротических фантазий и с моментом связывания сексуального чувства с образом поркой. Наибольший показатель в этом случае у категории 5-8 летних, составляющий 60%. Для 9-12-летних этот показатель также 60%, но сексуальные фантазии у 30% из этой категории впервые были отмечены раньше, в 5-8 лет, что соответствует другой стратегии.
#

2 стратегия. Догоняющая. Развитие сексуального чувства, возможно идущего по «нормальному» пути в раннем возрасте в какой-то момент фиксируется на порке и с этого момента неотделимо от спанкфантазии. В самой большей степени это типично для категории 13-15-летних, 60% из которых сексуальные фантазии стали посещать в возрасте 9-12 лет. Вероятно «нормой», укладывающейся в возрастные рамки пубертата является категория «позже 16 лет», у 63% которых сексуальные мысли появились в 13-15-летнем возрасте. Обратим внимание, что эта категория составляет всего 13% от числа всех опрошенных.
#

3 стратегия. Предшествующая. Поначалу интерес к порке есть простое любопытство, необъяснимая тяга к переживанию процесса наказания. Сексуальное чувство появляется позже, оно сразу же направляется на ориентир, порка становится центром мира эротических фантазий. Разумеется, такая стратегия естественна для категории по той или иной причине столкнувшихся и заинтересовавшихся поркой в возрасте до 5 лет и для уже упомянутых 30% из категории «9-12 лет».
Отчасти данные возраста начала сексуального развития подтверждает график вопроса о мастурбации. 50-60% анкетируемых 3 первых возрастных групп (от 5 до 12 лет )занимались онанизмом до 12 лет. Этот факт дополняет напрашивающийся вывод о раннем психосексуальном развитии фетишистов спанкинга, а также о роли порки как важного фактора, послужившего толчком для возможно преждевременного начала этого психофизиологического процесса. Это, прежде всего, характерно для тех, у кого осознанная сексуальность оказалась привязана к фантазиям о порке в возрасте от младше 5 до 12 лет. Таковых оказалось согласно формальному подсчету 57% от числа опрошенных.

Фактор 2. Насилие-ненависть.

До сих пор одним из главных аргументов противников телесных наказаний является утверждение, что шлепки и порка могут послужить причиной для формирования фетиша. Это, безусловно, так, такая опасность есть и прав Дуган, написавший: «…Слова "не шлепайте ваших детей, потому что вы можете превратить их в фетишистов", являются в действительности только сокращенным способом сказать: "Не шлепайте ваших детей, потому, что это может вызвать не интегрируемое чувство ненависти, которое ваш ребенок будет вынужден подавлять, и с которым он сможет справиться только эротизируя ваши шлепки и, в результате, проводя остальную часть жизни, чувствуя себя обездоленным…» Вопрос заключается лишь в том, насколько прав Дуган, и у нас есть возможность подойти к его решению с количественными измерениями.

Вторым вопросом в нашей анкете был вопрос о том, что сыграло главную роль в осознании интереса к спанкинг-фетишу. Как оказалось, для 66,2% респондентов решающую роль в осознании интереса к спанку сыграло описание порки, прочитанное в книге или сцена телесного наказания, увиденная на экране в художественном фильме. Лишь 19,7% анкетируемых заверили, что перенесенная в детстве порка стала причиной формирования девиации. Как причина для возникновения устойчивого интереса явилось наблюдение за телесным наказанием - 12,7% анкет. И 24,7% опрошенных выбрали вариант «что-то иное». В данном вопросе была предусмотрена возможность выбора сразу нескольких вариантов ответа, то есть некоторое количество опрошенных ответило и «был свидетелем телесного наказания», и «сам подвергался порке» и «сцена, увиденная в книге, прочитанная в книге», и «что-то иное» в разных вариантах выбора. Однако однозначно, что для большинства спанкинг-фетишистов физическая порка не стала причиной формирования пристрастия. Рецидив телесного наказания может быть причиной в случае тех, кто подвергался порке или наблюдал за ней, таковых суммарно 32%. Это тоже не мало, во всяком случае, такой факт служит подтверждением выводов психологов и противников телесных наказаний. Но как объяснить показатель большинства, 66,2% респондентов? Что явилось причиной в их случае?

Заслуживает интерес и распределение ответов на вопрос: «В вашем детстве были периоды времени, когда вы четко знали, что за совершенные вами проступки вы будете наказаны поркой?». Суммарно 32,4% опрошенных на вопрос ответили «да» или «скорее да». Соответственно варианты ответа «нет» или «скорее нет» выбрали 66,19%. Практически те же цифры соотношения: 1/3 опрошенных подвергались или могли быть подвергнуты в детстве воздействию, связанному с поркой, и 2/3 тех, кто на себе это никоим образом не ощутил.

Еще более интригует распределение ответов на контрольный вопрос, помещенный в конце анкеты: «Считаете ли вы, что причина ваших пристрастий была связана с психологическими травмами или комплексами, сложившимися у вас в детстве?» Те же 66,2% однозначно ответили на этот вопрос «нет», около 10% выбрали вариант ответа «скорее нет, чем, да», только 7% считают, что да, таковые причины в их детстве были; 16,2% несколько посомневавшись, ответили: «скорее да, чем нет».

Таким образом, мы видим, что не более чем у трети опрошенных причину интереса к спанкингу можно отнести на счет насилия, проявленного или наблюдавшегося ими в семье или в ином месте. Ниже, в главе «Фактор 5. О тех, кого пороли» мы попытаемся углубиться в этот вопрос и выяснить, в каком количестве случаев перенесенная физическая порка стала причиной пристрастия к спанку. Сейчас же мы попытаемся ответить на другой вопрос: какова же должна быть психологическая особенность у остальных двух третей участников анкетирования, которая заставила их наряду с первой третью стать поклонником спанкинга?

Фактор 3. Темперамент.

Анкета дала возможность проверить утверждение Криса Дугана о наличии такой отличительной особенности спанкинг-фетишистов как «застенчивый, спокойный» нрав, для которого характерна интроспективная нервная стратегия, ведущая в конечном итоге к эротизации и фетишизации шлепков. Как показывает график, наблюдение психолога было верным: 57,4% респондентов не просто отметили то, что были в детстве уравновешены и спокойны, но и указали на свою застенчивость. Почти 22% отнесли себя к числу просто «уравновешенных и спокойных». Лишь 13,38% вспоминают себя как «беспокойных, непослушных» детей, и около 5% помнят себя в детстве меланхоличными и нервными. Однако, анализируя дальше, мы видим, что триумфальное подтверждение наблюдения Дугана не согласуется с другим его посылом – вовсе не обязательно, что будущего спанкинг-фетишиста должны были в детстве шлепать.

Как и следовало ожидать, больше чем другим, порка грозила беспокойным и непослушным детям (42% из них однозначно ответили на соответствующий вопрос «да», 16% выбрали вариант ответа «скорее да, чем нет»). Показатели у застенчивых и уравновешенных детей по вопросу об угрозе порки в два раза меньше (соотв.19% и 9%). Однако как показывает анализ, распределение причин в осознании пристрастий у носителей различных типов детского темперамента отличается не так сильно.

На счет перенесенной порки свою склонность к спанкинг- фетишу отнесли 26% беспокойных детей и 17% застенчивых. В качестве причины своего пристрастия назвали переживания, связанные с наблюдением телесного наказания 10,5% беспокойных и 10% застенчивых. Почти одинаковое количество 63% и 65% тех и других помнят, что толчком к осознанию своего специфического интереса стала сцена порки в книге или в фильме.

Вместе с тем мы с удивлением обнаружили, что самое раннее сексуальное развитие, связанное с появлением эротических фантазий характерно для категории «застенчивых». 1% респондентов этой группы имел сексуальные мысли в возрасте до 5 лет, 37% в возрасте 5-8 лет и 40% в возрасте 9-12 лет и только 20% в период пубертатного развития, в 13-15 лет. Да, скорее всего им было чего стесняться! Увы, признаваемым недостатком нашего метода является отсутствие возможности сравнения с данными хронологии сексуального развития обычных людей, не фетишистов. Довольствуясь сравнением с другими подгруппами темпераментов, мы отмечаем этот факт, но в то же время видим и близкий и даже более ранний, начиная с показателя до 5- летнего возраста, результат беспокойных детей. В данной группе 10% респондентов имели сексуальные мысли в возрасте до 5 лет, 26% в 5-8 лет, 32% в 9-12 лет и 32% в 13-15 лет.

Кроме того, отвечая на второй контрольный вопрос о врожденности пристрастий, подавляющее большинство «застенчивых» респондентов ответило положительно – «да» (42%) или «скорее да, чем нет» (28%), итого – 70%.

Таким образом, подтвердившаяся гипотеза Криса Дугана в части наблюдения о застенчивости фетишистов спанкинга, не нашла подтверждения в области причин. Уравновешенных и застенчивых шлепали мало и порка им грозила редко. Не довольствуясь утверждением респондентов о врожденности сексуальных предпочтений, постараемся найти корни этих причин в семейной ситуации.

Фактор 4.Без отца.

Наверное, нет для современной семьи опасности более распространенной и острой, чем угроза развода. Разводы и ранняя смерть мужей и отцов приводят к тому, что с каждым годом все больше и больше появляется детей, выращенных одинокими матерями. 20 век разрушил веру в святость семейных уз, а войны, общественные потрясения и социальные болезни выкосили наполовину целые поколения мужчин, породив проблему безотцовщины. Сложности взаимоотношений между полами в современном мире породили и такое явление как мать-одиночка, изначально планирующая родить и воспитывать, как правило, одного ребенка, не продолжая при этом отношений с его отцом. Как заметил со свойственным ему мрачным юмором Чак Паланик: «В современной интерпретации мифа об Эдипе, мать убивает отца и ложится с сыном. И с матерью не разведешься. И ее не убьешь». Ребенок, особенно мальчик, в такой ситуации становится заложником взрослых страстей, а в итоге – их жертвой. Ребенку приходится приспосабливаться, лавировать, искать равновесия – ведь ему хочется получать любовь и внимание и от матери и от отца, это заложено в его природе. Дефицит общения с кем-то из родителей, ситуация развода, семейные дрязги – все это ведет к эмоциональному неблагополучию, однобокому развитию.

Для полноценного, правильного эмоционального развития ребенку обязательно нужен отец, так же как нужна и мать. Видимо, что-то сильно изменилось в нашем обществе, нарушилась какая-то система координат, если эта простая истина звучит для многих женщин как откровение. Чаще всего причина такого отношения кроется в собственном негативном опыте будущих матерей-одиночек: переживаемом нарушении взаимоотношений между родителями в детстве или разочарованиях первого замужества.

Анализ нервно-психической патологии у детей и подростков, выявляет, что процент неполных семей встречается в 48% случаев, что в несколько раз превышает здоровую популяцию. Процентный показатель правонарушений, алкоголизма, наркомании, суицидов, депрессий и прочих социальных и психологических проблем среди подростков из неполных семей также значительно превышает аналогичные показатели их сверстников, воспитывавшихся обоими родителями.

По большому счету то, что мы привыкли считать проблемами общества, на самом деле во многом есть проявления и следствия безотцовщины, причем затрагивает эта проблема и полные, внешне благополучные семьи. В семьях где нет семейной стратегии, где полоролевые функции перепутаны, где родители ждут друг от друга того, что не получили в своих семьях в детстве и о чем они не в состоянии договориться, дети не могут быть счастливы и эмоционально благополучны.

Относительно нашей проблематики этот вопрос имеет немаловажное значение, поскольку содержательная часть девиации спанкинга прямо показывает моделирование ситуации семейного конфликта, квинтэссенцией которого и является наказание – субъективно эротизированная порка.

Признаться, до получения результатов анкетирования я полагал, что количество респондентов выросших без отца будет составлять порядка 50%. Однако только 27,5% опрошенных, воспитывались без отца. 69% росли в полной семье и имели обоих родителей или лиц заменяющих их. Последняя цифра - 69% достаточно неоднозначна, поскольку предполагает включение в нее респондентов имевших заместителей отца – отчимов или иных лиц, заменивших биологического родителя. Как считают психологи, если место отца занимает в семье отчим, а иногда дедушка, то депривационные (термин обозначает невозможность удовлетворения каких-либо психических потребностей-Н.) влияния подавляются, зато здесь более благоприятная почва для развития различных конфликтов, причем невротические расстройства, возникающие на данной основе, являются, очевидно, весьма частыми. Ведь, что иное, как не отсутствие отцовского присутствия в детстве может привести к появлению у ребенка потребности в психологической компенсации. Тоска по родителю, фиксирование на образе порки как наиболее эмоциональной, драматической ситуации во взаимоотношениях между отцом и ребенком и освобождающая от тревоги разрядка - все это в итоге складывается и принимает форму девиации спанкинга. Зигмунд Фрейд в работе «Ребенка бьют» отметил: «Люди, вынашивающие такую фантазию, развивают в себе особую чувствительность и раздражимость по отношению к людям, которых они могут встроить в свой отцовский ряд…» В этой фразе речь идет о механизме, известном в психоанализе как перенос, то есть в данном случае, о том, с чем связана фантазия «ребенка бьют». Отсутствие отца или недостаточная выраженность во внутреннем психологическом мире отцовского образа приводит к эмоциональному бессознательному поиску отца. Таким образом, происходит перенос отцовского образа на учителей, родственников, тренеров и тд. Более того, в своих фантазиях наш «специфический» ребенок ставит себя на место отца, начинает испытывать подобные настоящим отеческие чувства к тем лицам, которые с его точки зрения нуждаются в родительском снисхождении и жалости.

Данные сравнительного анализа ответов респондентов из категорий «полная» и «неполная» семья весьма впечатляют. Респонденты из неполных семей раньше, начиная с 5-8 летнего возраста, осознавали субъективное значение порки, у них раньше появлялись соответствующие фантазии, и в целом у них раньше начиналось сексуальное развитие.

Сексуальные фантазии наших будущих респондентов, выросших в неполных семьях, стали посещать раньше, чем происходило у тех, кто отнес себя к категории «полная» семья. Причем если у статистического большинства тех, кто не имел отца, этот процесс четко фиксируется границами 5-12-летнего возраста, то у детей из полных семей появление мыслей, связанных с началом полового созревания имел более растянутый и равномерный временной диапазон между 5 и 15 годами. Мастурбацией до 12 лет занимались 74% детей имевших одного родителя и 45% детей из полных семей.

Все это еще раз свидетельствует о большем эмоциональном неблагополучии детей, воспитывавшихся без отца. Хотя дети, выросшие без отца, несколько меньше подвергались порке, но оказались более восприимчивы к соответствующим сценам в фильмах и описаниям в книгах.

Дети из неполных семей примерно в два раза чаще чувствовали себя несчастными, брошенными детьми.

Обращает на себя внимание тот факт, что 80% жертв физического насилия выросли в полной семье, имели и отца и мать. Возможно, меньшая вероятность подвергнуться побоям является единственным